Бегство короля Кочжона в русскую миссию 11 февраля 1896
OneKorea.RU – Одна из самых драматических историй в отношениях России и Кореи разворачивалась в конце XIX века. Вокруг корейского престола развернулась борьба империалистических держав за сферу своих интересов в Корее. В интрига, в центре которой оказалось российское посольство в Корее, до сих пор золотая жила для приключенческой литературы и кинематографа. В 2012 году вышел шикарный корейский исторический экшн “Русский кофе” (GABI / 가비). С русской интерпретацией “преданий старины глубокой” нас познакомит новое исследование Михаила Рощина.
Корейский король Коджон передвигается по Сеулу под конвоем японских офицеров.
Михаил Рощин
Бегство короля Кочжона в русскую миссию
Короткий период особых корейско-российских отношений в конце 19-го века связан с событиями 11 февраля 1896 г., когда корейский король Кочжон был вынужден укрыться в русской миссии в Сеуле, чтобы оттуда восстановить свою суверенную власть.
Расскажу о предыстории этих драматических событий.
8 октября (26 сентября по старому стилю) 1895 г. была жестоко убита японцами, ворвавшимися в королевский дворец, жена короля Мёнсонхванху, известная как королева Мин. Предполагают, что приказ о ее убийстве был отдан непосредственно японским министром-резидентом в Корее Миурой Горо. Сохранилось свидетельство русского очевидца этих событий Алексея Середина-Сабатина
К концу января 1896 г. корейский король Кочжон (И-хянг) стал заложником интриг японского правительства и корейского марионеточного кабинета. Позднее другой русский очевидец полковник Карнеев рассказывал:
“Король, будучи пленником в собственном дворце, не мог считать себя в безопасности, особенно если бы отряд [повстанцев – М.Р.] И-Со-Чуна завладел городом [Сеулом – М.Р.]. Лица, окружавшие короля, не задумались бы убить его, дабы самим избежать заслуженного возмездия с его стороны. В таком положении король вместе с наследником решился искать спасения в императорской российской миссии”.
Дипломатическая миссия Российской империи в Сеуле
Дальше события развивались стремительно, в стиле, напоминающем лучшие страницы Александра Дюма:
“30 января [по старому стилю, то есть 11 февраля – М.Р.] в семь с половиной часов утра перед боковой калиткой в восточной стороне ограды показалось двое носилок. Живший в миссии И-Пом-Тин [двоюродный брат короля – М.Р.] ранним утром предупредил, что по полученным им сведениям король бежал из дворца и направился в нашу миссию. Калитка была немедленно открыта, и в переднюю миссии внесли обе носилки. В одних носилках был король с одной из фрейлин, в других – наследник также с фрейлиной. При зорком наблюдении за королем ему удалось бежать из дворца лишь при содействии преданных фрейлин и офицера Ни-Ки-Тонга. План бегства был такой: при гробе королевы дежурили фрейлины, носилки которых вносились во внутренний двор. Фрейлины сменялись рано утром. По обычаям страны женские носилки неприкосновенны. Король обыкновенно вставал около полудня, так как имел обыкновение работать по ночам и ложился очень поздно. Поэтому привыкшие к обычному образу жизни короля ранним утром за ним не наблюдали. План удался превосходно, так как был сохранен в строгой тайне до того, что носильщики узнали о короле только в миссии.
Тотчас же королю были устроены две комнаты в половине К.И.Вебера, [российского поверенного в делах в Корее – М.Р.], и по поручению короля императорская миссия известила всех иностранных представителей о том, что его величество, король Кореи, ввиду настоящих политических обстоятельств признал дальнейшее свое пребывание во дворце опасным для своей жизни и решился искать убежища вместе с наследником своим в императорской русской миссии”.
Спальня короля Коджона во время года его жизни в русском посольстве.
Вот это-то знаменательное событие – спасение короля в драматичнейший момент корейской истории – привело к потеплению корейско-российских взаимоотношений и к росту взаимного уважения между корейцами и русскими.
Полковник Карнеев благожелательно и позитивно оценивал роль корейского монарха:
“Король посвящает много времени делам правления и всю почти работу делает ночью. Часто совещания с министрами продолжаются до рассвета. Король очень хорошо образован, отлично знает историю своего королевства. Говорит только на китайском и корейском языках. Он искренне желает добра и благоденствия стране. Народ почитает его отцом. Будучи конфуцианистом, соблюдающим обряды религии перед дощечками своих предков, король отличается полной веротерпимостью и очень расположен к миссионерам и их деятельности. В вопросе о народном образовании в последнее время сделано много; школы в Сеуле и в провинциях умножаются. В Сеуле учреждены казенные школы английского, французского, русского и японского языков”.
Король Кочжон прожил в русской миссии вплоть до 20 февраля 1897 года. Следует отметить, что Карл Иванович Вебер был личным другом короля, еще начиная с 80-х гг. 19 века.
©Михаил Рощин, 2012
