Андрей Ланьков. О национальном объединении

Газета Сеульский Вестник – Едва ли в современной корейской политической риторике есть какая-то другая тема, по которой наблюдается такое же единомыслие, как по теме объединения страны. Вообще, с единомыслием в Корее плохо, однако есть здесь такие темы, по которым не спорят, и объединение — это как раз одна из них.

Ланьков А.Н. Кореевед

Полагается считать, что раскол страны, ответственность за который обычно возлагается исключительно на внешние силы, т.е. на Москву с Вашингтоном, являлся абсолютным злом, величайшей катастрофой в корейской истории, и что скорейшее преодоление этого раскола – важнейшая задача всего корейского народа. Все политические силы клянутся в верности светлой и идее объединения, и периодически обвиняют своих противников в том, что те не проявляют достаточного рвения в борьбе за решение этой задачи.
Всё, относящееся к взаимодействию с Севером, официально описывается словом «объединение» (тхонъ-иль). Министерство, которое ведает отношениями с Пхеньяном, именуется, конечно же, «Министерством объединения». Политика по отношению к Северу это, само собой, «политика объединения», а правительственный НИИ, занимающийся проблемами Северной Кореи, как вы уже догадались, именуется «Институтом объединения» (кстати сказать, подобная риторика широко применяется и на Севере, но не об этом у нас сейчас речь).
До определенного момента эта риторика в общем и целом отражала реальные настроения. Раздел страны действительно был искусственным, хотя ответственность за него несут не только стратеги из Кремля и Белого Дома, но и корейские радикалы как правого, так и левого толка. До относительно недавнего времени заметная часть населения страны имела родственников на Севере, причём родственников этих помнили. Наконец, лозунг «объединение через уничтожение коммунизма» оставался основой политики авторитарных правых режимов, и лозунг этот тогда поддерживали многие. Правые(а правых взглядов придерживалось подавляющее большинство южнокорейцев, родившихся между 1930 и 1955 гг.) искренне верили, что Север – это священная корейская земля, которую следует освободить.
Впрочем, эта вера постепенно ослабевала. Однако в восьмидесятые годы ситуация изменилась: в Южной Корее среди студенчества на некоторое время набрали популярность марксистские идеи, часто – в традиционной, ленинистской интерпретации, да ещё густо смешанные с национализмом. Под влиянием этого идейного коктейля многие студенты восьмидесятых прониклись симпатиями, к Северу, который они стали всерьёз воспринимать как образец процветающего и, в то же время, истинно национального корейского государства. Они стали активно говорить об объединении с Севером причём, фактически, на условиях Севера. Впрочем, их энтузиазм продлился недолго: новости о кризисе госсоциализма в СССР и распаде социалистического лагеря оказали на них немалое воздействие.
С другой стороны, в начале девяностых годов правые силы были воодушевлены распадом СССР и стали возлагать надежды на скорое объединение по германскому образцу. Впрочем, и правые, и левые были тогда уверены, что объединение приведет к невиданному усилению государства корейского.
Однако начавшееся около 1995 г. развитие прямых контактов с Севером привело к тому, что жители Юга осознали, какая экономическая пропасть отделяет их от северных братьев. Разрыв в уровне дохода на душу населения между двумя корейскими государствами достигает огромных величин. Оптимисты полагают, что это разрыв – 17-кратный, а пессимисты считают; что разрыв этот, скорее, 50-кратный. Раньше рассказы о нищете Севера можно было списывать на правительственную пропаганду, но с середины девяностых всё стало очевидным. Даже левые в большинстве своём теперь стремятся откреститься от северян, и доказывают, что в КНДР, дескать, «ненастоящий социализм» (может, они даже в чём-то и правы, но только лет 20 назад никто из местных левых такого бы ни за что не сказал). Немалую роль сыграл и германский пример, который наглядно показал, насколько дорогостоящим делом является объединение. Оценки сумм, которые придётся потратить на восстановление северокорейской экономики, разнятся, но все согласны с тем, что речь идёт о триллионах долларов.
С другой стороны, к настоящему времени ушли из жизни почти все те, кто помнит времена раздела страны. Понятно, что для всех корейцев младше 75 лет их северокорейские родственники – не более чем фотографии в старом семейном альбоме. Осознание общности двух корейских государств Постепенно исчезает. Север всё больше воспринимается не как образец или, наоборот, как подлежащая “освобождению территория» а просто как другая страна, причём страна очень бедная, население которой в силу исторических обстоятельств говорит на том же языке. Правда, идея Объединения столь укоренена в корейской официальной риторике и столь тесно связана с корейским национализмом, что напрямую отказаться от неё непросто. Пока в качестве удобной отговорки большинством использует такую формулу: «я за объединение в принципе, но против объединения поспешного, особенно – против объединения германского образца».
Однако данные опросов однозначно показывают – интерес к объединению и готовность идти на жертвы ради него быстро ослабевают. Последний такой опрос был проведён в ноябре прошлого года Институтом экономики компании «Хёндэ». Данные этого опроса интересны, ходя и вполне предсказуемы.
Чем моложе кореец, тем меньше его интересует объединение страны. Точнее, зависимость тут более сложная. Пик интереса к объединению наблюдается в возрастной группе 40-50 лет, то есть среди тех, кто учился в университетах в восьмидесятые, и активно участвовал в студенческом движении – или, по крайней мере, испытал влияние такового. В этом движении немалую роль играли левые националисты, часто (но не всегда) чучхейского толка. Большинство чучхеистов от былых взглядов с годами отошли, но повышенный интерес к тематике сохранили. Интерес к проблеме сохраняют и старики, многие их которых выросли под влиянием правых концепций «антикоммунистического объединения» или же сохранили вспоминания о родственниках на Севере. Молодежь, наоборот, к Северу и проблеме объединения на удивление равнодушна – к немалому, замечу, раздражению политических активистов как левого, так и правого толка. Чтобы не пересказывать результаты опроса словами, просто привожу таблицу, из которой всё хо-рошо видно. Итак, ответы на вопрос: «Как бы Вы охарактеризовали Ваш интерес к проблеме объединения».

Таблица. Интерес жителей Южной Кореи к проблеме объединения

Впрочем, самым интересным мне лично показался другой вопрос. У участников опроса поинтересовались, какую сумму они готовы без особых сожалений отдавать ежегодно на дело объединения страны, если расходы на это святое дело будут распределены между всеми жителями Юга строго поровну (в опросе употреблен термин «тхонъиль пиён», который обычно используют; когда заходит речь о реконструкции Севера и развитии его экономики после объединения или непосредственно перед таковым). 30,4% сказали, что не хотят отдавать на это дело и одной воны. Ещё 24,0%. готовы отдавать не более 10 тыс. вон – поскольку речь идет о сумме годовых выплат, то эта сумма остается чисто символической, ибо она составляет около 0,05% среднестатистического дохода). Только 10,2% опрощенных выразили готовность платить сколько-либо значимые суммы – от 100 тысяч вон и выше.
Впрочем, даже самые оптимистические прогнозы показывают: если (когда?) дело действительно дойдет до объединения, южанам придется расставаться с куда более весомыми суммами. Если даже взять самые оптимистические из известных мне серьезных оценок “цены объединения” – полтриллиона долларов за первые десять лет, то всё равно получится, что каждому южанину придётся платить по тысяче долларов ежегодно, то есть в десять раз больше, чем готовы отдавать самые патриотически щедрые 10,2% опрошенных. Большинство, впрочем, считает, что удовольствие будет стоить во много раз дороже.
Всё ЭТО, в общем, понятно. Столь продолжительный раскол неизбежно ведёт к постепенному ослаблению национального самосознания. Впрочем, замечу: я верю в мощь идеологий, и думаю, что когда дойдёт до дела, все будут платить столько, сколько потребуется. Историю вообще мало заботят наши субъективные желания и нежелания.

Категория: Новости, Южная Корея