Инцидент 7.27 – Последние жертвы последнего дня Корейской войны
27 июля 1953 года стал последним днем Корейской войны, первого серьезного военного конфликта периода Холодной войны. В 10 часов утра по корейскому времени, в Пханмунчжоне главы китайско-северокорейских войск и главнокомандующий войск ООН подписали соглашение о перемирии. Согласно достигнутых договоренностей в 22-00 ч. боевые действия по всему фронту были прекращены. Так закончилась «Великая ограниченная война».
Радость от окончания войны была омрачена трагической гибелью советского военно-транспортного самолета Ил-12 ВВС Тихоокеанского флота со всем экипажем и пассажирами. История эта темная, как и сама Корейская война, до сих пор об этом событии имеется противоречивая информация, причем как в российских, так и в американских источниках. И есть очень много мифов.
Перед 27 июля и непосредственно в последний день войны советские летчики, воевавшие в Корее, как обычно, несли боевые дежурства и вылетали на боевое патрулирование. Произошло несколько встреч с противником, но стычки были вялые и скоротечные, закончившиеся безрезультатно. Все уже знали, что война скоро кончится и рисковать жизнью никому не хотелось.
Американцы же, наоборот активизировались, в своем стремлении успеть нанести максимальный ущерб врагу, пока было время до окончания войны. Они рискнули на чрезвычайно смелую операцию и одержали по их заявлению, последнюю победу в Корейской войне, но по сути это была не победа, а военное преступление по всем нормам международного права.
В середине дня 27 июля из Порт-Артура вылетел рейсовый транспортный самолет советских ВВС ТОФ типа Ил-12, на борту которого находился вместе с экипажем 21 человек летно-технического состава, а также три офицера медицинской службы 83-го иак, которые летели во Владивосток. Самолет летел, огибая Северную Корею, над территорией КНР. И во время перелета, на безоружный одиночный транспортник с советскими опознавательными знаками в районе китайского города Гирин, что в 300 км от границы КНР с КНДР, напали 4 истребителя ВВС США типа Ф-86Ф из состава 335-й аэ 4-го иакр ВВС США. Вел эту четверку капитан Ральф С. Парр, который обнаружил этот Ил-12 в 12 ч. 30 мин. и пошел с ним на сближение. Подойдя на близкое расстояние к самолету, Парр ясно увидел советские опознавательные знаки, однако пошел в атаку и сбил безоружный самолет. Это подтвердил и его ведомый 1-и лейтенант Эдвин Скаффи. Все находившиеся на борту 14 офицеров и 7 человек рядового состава погибли в самолете.
Вот это факт, а дальше есть вопросы, а вместо ответов одни предположения. Самое серьезное непонимание вызывает сам факт прорыва американских самолетов в глубокий тыл китайских и советских войск ПВО. Прилетели и улетели незамеченными. Вот такой секрет холодной войны.
Владивосток, братская могила погибших 27.07.1953 в самолете Ил-12 атакованного американскими истребителями над Китаем. Фото: onekorea.ru
По распространенной советской версии, это был рейсовый пассажирский самолет, выполнявший регулярный рейс Порт-Артур – Владивосток, на котором летели военные медики из военного госпиталя ТОФ.
По американской версии, на которой они настаивают до сих пор, они сбили этот Ил-12 над прифронтовой территорией Маньчжурии потому, что ошибочно приняли его за китайский транспортный самолет. Но даже если и так, то и китайский безоружный самолет сбивать в воздушном пространстве КНР без объявления войны, дело во всех смыслах рискованное. Почему американцы пошли на риск нового международного конфликта? Ясно одно, они его ждали, американским летчикам было заранее известно, какой самолет, когда и где нужно перехватить, так как так далеко в глубь территории коммунистического Китая пилоты «Cейбров» в течение всей Корейской войны не залетали.
Первое предположение – на борту этого Ил-12 было не столько пассажиров, сколько значится в официальной истории, а на одного больше и это мог быть какой-то очень важный американский военнопленный, которого вывозили на этом самолёте в Советский Союз. Американская разведка, через китайскую агентуру узнала о дне и времени его вылета, и специально для его перехвата была поднята четверка капитана Парра.
Второе предположение – американцы предполагали, что в этот день на Ил-12 будут вывозить в СССР командный состав наших ВМС с Ляодунского полуострова. И действительно, в тот день в Порт-Артуре проводилась партийная конференция базы ВМС. Присутствовало все партийное начальство ТОФ. После окончания этой партийной конференции они должны были лететь на этом Ил-12 во Владивосток. Получилось так, что партийная конференция затянулась, а самолету было дано ограниченное время для полета, и вместо начальства на нем отправили членов медкомиссии флота и отпускников, офицеров ТОФ, которые отправлялись в отпуск. Американцы, видимо, узнали о вылете нашего начальства, но не знали, что в последний момент произошли изменения с пассажирами этого рейса. Как бы там ни было, но данный поступок американских летчиков и их командования, не делает им чести и ложится черным пятном на все ВВС 5-й ВА в Корее. Уничтожением этого Ил-12 капитан Парр добился своей 10-й «победы» и стал «двойным асом» в составе 4-го иакр. Но гибель ни в чем не повинных людей навсегда останется на совести этого летчика.
Текст: Константин Жаринов
Огромная благодарность Игорю Сейдову за помощь и поддержку
Владивосток, братская могила погибших 27.07.1953 в самолете Ил-12 атакованного американскими истребителями над Китаем. Фото: onekorea.ru
Последние жертвы Корейской войны
Похоронены в братской могиле в г. Владивостоке (Жариковский сквер).
Приводятся по книге «Россия (СССР) в войнах второй половины XX века» 2002 г.
ВОЛОШИН Анатолий Дмитриевич, капитан, 1744-я дальнеразведывательная авиационная эскадрилья ВВС Тихоокеанского флота.
БЫЛИНОК Николай Андреевич, старший сержант, 593-й отдельный транспортный авиационный полк ВВС Тихоокеанского флота.
ГАЛЕЕВ Наиль Галеевич, сержант, 1744-я дальнеразведывательная авиационная эскадрилья ВВС Тихоокеанского флота.
ГЛИНЯНЫЙ Дмитрий Андреевич, капитан, 593-й отдельный транспортный авиационный полк ВВС Тихоокеанского флота.
ГОЛОВАЧЕВ Федор Степанович, капитан, 593-й отдельный транспортный авиационный полк ВВС Тихоокеанского флота
ДРОБНИЦКИЙ Василий Ильич, майор медицинской службы, 27-я лаборатория авиационной медицины ВВС Тихоокеанского флота.
ЖИГУЛИН Виктор Васильевич, старший лейтенант, 744-я дальнеразведывательная авиационная эскадрилья ВВС Тихоокеанского флота.
ИГНАТКИН Иван Максимович, старший лейтенант, летчик, 593-й отдельный транспортный авиационный полк ВВС Тихоокеанского флота.
КОЗЛОВ Евгений Иванович, сержант, 1744-я дальнеразведывательная авиационная эскадрилья ВВС Тихоокеанского флота.
КОНОВАЛОВ Николай Степанович, старшина, старший воздушный стрелок-радист, 593-й отдельный транспортный авиационный полк ВВС Тихоокеанского флота.
ЛАЗАРЕВ Анатолий Николаевич, старший техник-лейтенант, 1744-я дальнеразведывательная авиационная эскадрилья ВВС Тихоокеанского флота.
ЛАРИОНОВ Всеволод Сергеевич, подполковник, 27-я лаборатория авиационной медицины ВВС Тихоокеанского флота.
ЛЕКАХ Яков Иосифович, старший лейтенант, 1534-й минно-торпедный авиационный полк ВВС Тихоокеанского флота.
МУЛИН Иван Васильевич, капитан, штурман отряда, 593-й отдельный транспортный авиационный полк ВВС Тихоокеанского флота.
НАЗАРОВ Николай Семенович, старший сержант, 1744-я дальнеразведывательная авиационная эскадрилья ВВС Тихоокеанского флота.
НЕДОДИН Семен Ермолаевич, старший техник-лейтенант, 1744-я дальнеразведывательная авиационная эскадрилья ВВС Тихоокеанского флота.
САТИНОВ Валерий Степанович, старший лейтенант, 1744-я дальнеразведывательная авиационная эскадрилья ВВС Тихоокеанского флота.
СУББОТОВСКИЙ Иван Григорьевич, подполковник медицинской службы, 27-я лаборатория авиационной медицины ВВС Тихоокеанского флота.
ТАРАСОВ Виктор Алексеевич, техник-лейтенант, 1534-й минно-торпедный авиационный полк ВВС Тихоокеанского флота.
ТЕРНОВ Петр Моисеевич, старший лейтенант, 1534-й минно-торпедный авиационный полк ВВС Тихоокеанского флота.
Владивосток, братская могила погибших 27.07.1953 в самолете Ил-12 атакованного американскими истребителями над Китаем. Фото: onekorea.ru
Категория: История, Образование, Россия
БЫЛИНОК Николай Андреевич, старший сержант, 593-й отдельный транспортный авиационный полк ВВС Тихоокеанского флота.
На самом деле фамилия ВЫЛИНОК.
БЫЛИНОК Николай Андреевич, 1927 года рождения, Брянская область, п. Просвет. Старший сержант, 593-й отдельный транспортный авиационный полк ВВС Тихоокеанского флота. Погиб 27 июля 1953 г. при падении самолета Ил-12, атакованного американскими истребителями в 130 км юго-западнее г. Дуньхуа, Китай. Похоронен в братской могиле в г. Владивостоке (Жариковский сквер, ул. Светланская).
Это мой дальний родственник.
Вот что по этому поводу пишет журнал Военно-Воздушных Сил России “Авиация и космонавтика”, номер 12 от 2006 года (цитирую): “27 июля 1953 года… американцы спланировали и осуществили массовое вторжение своих самолётов в воздушное пространство Китая. По заявлению китайского руководства, в этом провокационном акте принимали участие 53 группы (всего 324 самолёта), следовавшие различными маршрутами. Об одной из групп давалась следующая информация: “Четыре военных самолёта F-86 вторглись на китайскую территорию через район Линьцзян в 11 час. 19 мин. и затем взяли курс на юг в 11 час. 22 мин.” (конец цитирования).
Обозначенная китайцами группа из четырёх военных самолётов – это звено реактивных истребителей F-86E “Sabre” (“Сейбр” – “Сабля”) из 335-й эскадрильи (335th FIS) 4-го крыла истребителей-перехватчиков (4th FIW), входившего в состав Военно-Воздушных Сил США на Дальнем Востоке (Far East Air Forces – FEAF). Возглавлял четвёрку “Сейбров” капитан Р.С.Парр.
Совершенно случайно звено американских истребителей наткнулось на транспортный самолёт, нёсший опознавательные знаки (красные звёзды) советской военной авиации. Это был военно-транспортный Ил-12 из 593-го отдельного транспортного авиационного полка Военно-Воздушных Сил 5-го (Тихоокеанского) Военно-Морского Флота.
Относительно уничтожения американскими истребителями советского военно-транспортного самолёта Ил-12 над китайской Маньчжурией 27 июля 1953 года (в последний день Корейской войны) необходимы некоторые пояснения.
Во-первых, многочисленные американские самолёты, неоднократно вторгавшиеся в воздушное пространство Северной Кореи и Китая последние три дня войны, так и не повстречали ни одного истребителя противника. Американское господство в воздухе было полным.
Во-вторых, администрация нового президента США Д.Эйзенхауэра, так же как и его предшественника Г.Трумэна, требовала от своих военных ограничить зону боевых действий на земле, на море и в воздухе исключительно собственно территорией Кореи из-за стремления соблюсти положения резолюции Организации Объединённых Наций (ООН) по Корее и ввиду нежелания провоцировать Советский Союз на эскалацию военных действий. (Китай гораздо меньше волновал американцев, так как уже через полгода своего участия в Корейской войне китайское руководство, пославшее по настоянию Кремля на помощь северокорейским коммунистам свою армию, которая и восстановила довоенное положение по 38-ой параллели, упрашивало Сталина прекратить войну ввиду огромных потерь китайских “добровольцев”. Американцы не очень-то желали полномасштабного конфликта с Китаем. Китайцы же категорически отказывались продолжать наступление на войска ООН, пока русские не обеспечат их полноценной поддержкой с воздуха. Советское руководство, отдавая себе отчёт в технической отсталости своей авиации, не спешило с ответом на просьбы китайцев. Боевые действия приобрели “вялотекущий” характер, ибо корейские и китайские коммунисты воевать уже не хотели, но в те времена полностью зависели от Кремля и не могли по своей инициативе выйти из войны. Смерть Сталина решила все проблемы и всех обрадовала. Бесперспективную войну скоренько “свернули”.)
В-третьих, ставшие почти рутинными рейды американских боевых самолётов за пределы корейских границ были инициативой командующих местными группировками американских Военно-Воздушных Сил и Военно-Морских Сил, прекрасно понимавших, какое в противном случае послабление они дадут действовавшей с китайской территории коммунистической истребительной авиации в борьбе за господство в воздухе и в какое невыгодное положение поставят своих лётчиков. Местное американское командование брало на себя всю ответственность за действия своих подчинённых, выходящие за разрешённые пределы. Отсюда – специальные искажения в докладах “наверх” о координатах боевых столкновений в воздушной войне в Корее.
В-четвёртых, именно Советский Союз вдохновил, организовал и учинил нападение Северной Кореи на Южную Корею. За кого же американцы, у которых всё же был соответствующий статус, данный им ООН, и которые воевали совершенно легально, должны были принимать советских? Вполне закономерно, что их причисляли к врагам. Причём к врагам худшего пошиба, действующим исподтишка и прикрывающимся “чужим флагом”. Для рядовых американских лётчиков летящий над Китаем самолёт с советскими военными опознавательными знаками являлся таким же врагом и такой же “законной добычей”, как и любой другой советский военный самолёт, действующий с аэродромов на территории Китая под чужими опознавательными знаками против американской авиации.
В составе обнаруженных 27 июля 1953 года китайской службой ВНОС 56 авиационных групп вторжения в Маньчжурию (всего 324 самолёта ООН) было звено из четырёх реактивных истребителей F-86E “Sabre” (“Сейбр” – “Сабля”) из 335-й эскадрильи (335th FIS) 4-го крыла истребителей-перехватчиков (4th FIW), входившего в состав Военно-Воздушных Сил США на Дальнем Востоке (Far East Air Forces – FEAF). Возглавлял четвёрку “Сейбров”-свободных охотников капитан Р.С.Парр.
Совершенно случайно это звено американских истребителей наткнулось на транспортный самолёт, нёсший опознавательные знаки (красные звёзды) советской военной авиации. Это был военно-транспортный Ил-12 из 593-го отдельного транспортного авиационного полка Военно-Воздушных Сил 5-го (Тихоокеанского) Военно-Морского Флота. Он вылетел с аэродрома Тученцзы (полуостров Ляодун, Китай) после некоторой (и, как оказалось, роковой для него) задержки относительно заявки на полёт. Ил-12 относился к одному из новых по тому времени транспортных самолётов, в 593-м авиаполку их было всего лишь два. Экипажу поставили задачу доставить на аэродром Южная Угловая (близ Владивостока) трёх офицеров-медиков 27-й лаборатории авиационной медицины Военно-Воздушных Сил 5-го Военно-Морского Флота и двенадцать офицеров и сержантов, следовавших в отпуска и командировки. Маршрут полёта Ил-12 пролегал над территорией Китая (Маньчжурии), на значительном удалении от границы с Северной Кореей, и лишь после промежуточного пункта маршрута (города Гирин) поворачивал на восток. Метеорологические условия благоприятствовали, и имелись все основания предполагать, что полёт завершится благополучно.
Однако, как уже отмечалось выше, на пути транспортника Ил-12 оказалось звено американских истребителей. Капитан Парр впоследствии представил своему командованию рапорт, из которого следовало, что, выполняя 27 июля 1953 года боевой вылет на самолёте F-86E с бортовым номером 959, в 12.30 (по местному времени) он обнаружил самолёт противника. После двух заходов он определил, что это самолёт Ил-12, и, разглядев на крыльях “большие красные звёзды”, удостоверился, что самолёт не гражданский. На третьем заходе Парр открыл огонь. Один из двигателей транспортника загорелся и взорвался.
Рапорт старшего лейтенанта Э.Скаффи, который был ведомым у Парра, почти не отличался по содержанию (цитирую): “Мы обнаружили самолёт противника, летящий над Северной Кореей курсом на восток. После двух опознавательных заходов мы убедились в том, что неопознанный поначалу самолёт несомненно является военным самолётом противника.” (конец цитирования). Скаффи кивает в своём рапорте на Северную Корею, потому что официально лётчикам ООН запрещено было пересекать китайскую границу, хотя почти всю войну они это делали, ибо на китайских аэродромах базировались истребители коммунистической авиации, действовавшие над Северной Кореей.
Советский военно-транспортный самолёт Ил-12 был сбит в 12.28 (по местному времени) над территорией китайской Маньчжурии неподалёку от китайского города Хуадянь, в 110 километрах от границы между Китаем и Северной Кореей. По советским полуофициальным данным, в сумме с экипажем погиб 21 человек.
В США первым эпизодом “холодной войны” принято считать преднамеренный и ничем не спровоцированный обстрел советскими истребителями американского бомбардировщика В-29 “Суперфортресс” с целью принуждения к посадке на советском военном аэродроме. Этот инцидент произошёл 29 августа 1945 года, ещё до окончания Второй Мировой войны. К концу августа 1945 года Сталин, окончательно убедившись, что никакого наводившего смертельный страх на советский Дальний Восток японского военного флота уже не существует, а также сильно досадуя на американцев, из-за которых не удалось “отхватить” у Японии её основной северный остров Хоккайдо, и посчитав, что союзники более никогда не понадобятся, резко изменил манеру своего поведения. Если приказом от 8 августа 1945 года в действие была введена инструкция для советских вооружённых сил с указанием не предпринимать никаких насильственных мер против союзных самолётов, нарушивших на Дальнем Востоке советское воздушное пространство, или союзных кораблей, вторгшихся в территориальные воды СССР, то инцидент 29 августа 1945 года для наших американских союзников стал полной неожиданностью и весьма неприятным сюрпризом.
29 августа 1945 года советские лётчики-истребители лейтенант Феофанов и лейтенант Зизевский из 14-го истребительного авиационного полка 12-й штурмовой авиационной дивизии Тихоокеанского флота, взлетевшие на самолётах-истребителях Як-9Т с аэродрома Канко (северокорейский город Хамхын), не имея связи со своим командно-диспетчерским пунктом и руководствуясь только что полученной новой инструкцией, приняли решение обстрелять бомбардировщик В-29 “Суперфортресс” (заводской номер 44-70136, бортовой номер 28, бортовое название “Hog Wild” – “Бешеный”) из 882-й эскадрильи 500-й бомбардировочной группы 73-го бомбардировочного крыла XXI-го бомбардировочного командования Военно-Воздушных Сил США, который без предварительного согласования с советским командованием вторгся в советскую воздушную зону над Северной Кореей и на визуальные сигналы вышеозначенных советских истребителей (например, выпуск шасси в качестве требования следовать на советский аэродром) и на последовавшую за этим предупредительную стрельбу не реагировал.
В-29 “Суперфортресс” в то время являлся самым большим в мире серийным четырёхмоторным бомбардировщиком. Три таких самолёта почти одновременно вылетели с авиабазы на острове Сайпан с промежуточной дозаправкой на острове Иводзима. По одной версии, они вообще не имели вооружения и использовались исключительно как транспортные самолёты. По другой версии, ствольное оборонительное вооружение на них было, но американское командование строго-настрого запретило применять его по советским самолётам, даже для самозащиты. Каждый из трёх бомбардировщиков вёз по 4 тонны продовольствия, медикаментов, медпринадлежностей и одежды, намереваясь сбросить свой груз на парашютах над бывшими японскими лагерями для союзных военнопленных в северной части Кореи. В частности, В-29 с бортовым названием “Бешеный” имел задание сбросить гуманитарный груз на территорию лагеря вблизи северокорейского города Хыннам (японское название Конан). Лагерь располагался в советской зоне оккупации. В нём содержались 354 английских и австралийских военнослужащих, ранее находившихся в японском плену, а после капитуляции японских войск задерживаемых советской военной администрацией.
Два из трёх прилетевших с Сайпана американских бомбардировщиков В-29 успешно выполнили свою гуманитарную миссию в советской зоне и повернули обратно, а “Бешеный” продолжал кружить над Хыннамом на высоте полукилометра в поисках лагеря, когда в 14.30 по местному времени около него появилась пара советских истребителей Як-9Т. Своими манёврами они заставили американский бомбардировщик следовать за ними на аэродром Хамхын, однако командир “Бешеного” старший лейтенант Джозеф Квин, сделав один круг над советским аэродромом, принял решение оторваться от преследователей с набором высоты. Он успел удалиться от берега в море на 30 километров, когда его догнала всё та же пара истребителей Як-9Т и тот из двух, что был ведущим, дал по курсу предупредительную очередь трассёрами.
Убедившись, что американский самолёт на предупреждения никак не отзывается, но и ответный огонь не открывает, Феофанов без опаски приблизился к нему почти вплотную и около 15.00 по местному времени первой же очередью из 37-мм авиапушки поджёг левый внешний двигатель, пробив у него снарядом маслобак, а другими снарядами повредил левое полукрыло, разворотил нишу левого основного шасси и проделал несколько дыр в фюзеляже. Никто из американского экипажа чудом не пострадал. Бортинженер включил систему пожаротушения загоревшегося двигателя, а Квин повернул обратно к берегу и приказал шести членам экипажа покинуть самолёт над морем, что те и сделали с высоты 600 метров. Спасшиеся на парашютах не успели опомниться, как один из советских истребителей вернулся, снизился до бреющего и открыл огонь по плававшим на надувных лодках шестерым американцам, но ни в кого не попал и повторного захода делать не стал. Остальные семь человек (включая и Квина) остались на борту, ибо из-за быстрого снижения уже не хватало высоты для безопасного прыжка с парашютом. Вот так, с полным грузом и наполовину заполненными бензином топливными баками, с горящим двигателем и одним (из двух) пробитым колесом с левой стороны, В-29 совершил жёсткую посадку поперёк взлётно-посадочной полосы аэродрома Хамхын и, подломив правую стойку шасси, пополз по полю, молотя по земле винтом крайнего правого двигателя и скребя по грунту выдвижным хвостовым костылём. Когда самолёт остановился, все находившиеся в нём семеро американцев повыпрыгивали на травянистое поле, отделавшись ссадинами и лёгкими ушибами.
Советский аэродромный персонал потушил пожар, а командир 12-й штурмовой авиационной дивизии Тихоокеанского флота полковник Макар Барташов в ходе беглого допроса (через переводчика майора Михаила Круглова) принёс извинение Джозефу Квину за вынужденный обстрел его самолёта.
На следующий день американцев отправили на временный постой в тот самый лагерь военнопленных, ради которого они сюда и прилетели. Советские солдаты под присмотром своих командиров вытащили из В-29 груз и тоже отвезли в лагерь. Попытка взять с Квина расписку о доставке не увенчалась успехом, ибо тот придерживался строгого правила – никаких русских документов не подписывать. В лагере Квин с радостью встретил появившихся в сопровождении советской охраны пятерых своих подчинённых, покинувших самолёт над морем. Они изрядно промёрзли, болтаясь в холодных волнах – температура воды в тот день не превышала 14 градусов по Цельсию. (Из их рассказа выяснилось, что они были обстреляны советским истребителем сразу после своего парашютного приводнения.) Шестой, флайт-офицер Мэрион Шерилл, прибыл в лагерь последним. Это произошло на следующий день – 31 августа в 13.00 по местному времени. Его отнесло в море на 50 километров, где он случайно был обнаружен корейскими рыбаками, когда от переохлаждения уже впал в полузабытьё.
Флайт-офицера Шерилла доставил на своей машине заместитель командующего ВВС Тихоокеанского флота генерал-лейтенант авиации Евгений Преображенский, с которым приехали уже знакомые Квину полковник Барташов и майор Круглов. Генерал вёл себя с американцами подчёркнуто предупредительно. Он, как и ранее полковник Барташов, извинился за вынужденное применение оружия советскими истребителями, предложил слетать во Владивосток, где имелось дипломатическое представительство США (от чего Квин отказался), и сообщил, что с этого момента американцы могут свободно передвигаться, а приземлившийся на аэродроме Хамхын бомбардировщик В-29 передаётся в полное распоряжение его американского командира, то есть Квина. На следующий день радист Артур Стрилки включил на В-29 бортовую радиостанцию и сообщил своему командованию на Сайпане о местонахождении самолёта и экипажа. Когда Квин посетил наконец свой потрёпанный бомбардировщик, беспомощно застывший на окраине русского аэродрома, то весьма неприятной новостью для него стало исчезновение личных вещей экипажа, кое-каких принадлежностей и многих элементов самолётного оборудования. Русские основательно пограбили остававшийся почти трое суток бесхозным самолёт. Впоследствии часть взятого вернули, но чемоданчик бомбардира, широкоформатная фотокамера К-20, предназначавшаяся для аэрофотосъёмки, и 100-октановый бензин из топливных баков исчезли навсегда.
Незлопамятные американцы использовали нежданно-негаданно объявленную им свободу передвижения для знакомства с советскими лётчиками и авиатехниками, с которыми быстро подружились, не обходя даже чуть не угробивших их Феофанова и Зизевского (те вскоре получили по ордену Красного Знамени – за свои “правильные действия” по принуждению американского самолёта к посадке). Две недели американцы гуляли по аэродрому и городу, пили с русскими за здоровье Сталина и Трумэна, с любопытством изучали советские истребители Як-9 и особенно штурмовики Ил-2, дивясь обилию дерева и ткани в конструкции бронированного “летающего танка”, и охотно рассказывали хозяевам про устройство огромного В-29, который восхищал русских своими размерами, оборудованием, аппаратурой и мощью.
6 сентября 1945 года Джозефа Квина пригласили в штаб 14-го истребительного авиационного полка, объяснив, что “визит” американского бомбардировщика на советский аэродром надо документально оформить. Копия этого довольно странного документа на английском языке сохранилась до наших дней. Возникает ощущение, что советское командование само было напугано своими действиями и пыталось как-то оправдаться. Квин в очередной раз отказался что-либо подписывать.
11 сентября 1945 года на аэродроме Хамхын приземлился американский транспортный самолёт С-46. Из него вывалилась целая ремонтная бригада, которая, обследовав бомбардировщик В-29 “Бешеный”, констатировала, что восстановить его, сильно поднатужившись, конечно можно, но никакого рационального смысла в этом нет. Пришлось оставить бомбардировщик русским, сняв с него лишь самое ценное. 14 сентября транспортник С-46, взяв на борт ремонтников и экипаж В-29, покинул Хамхын.
Только по прибытию на базу экипаж “Бешеного” узнал, какая каша заварилась вокруг происшествия с их бомбардировщиком. Главнокомандующий союзными войсками на Тихом океане генерал армии Дуглас Макартур (“Неукротимый Дуг”, довольно бездарный военачальник, но талантливый политический администратор и организатор, написавший конституцию для побеждённой Японии, очень решительный в поступках, горячий сторонник применения атомных бомб против коммунистов) вызвал представителя советского Верховного Главнокомандования при штабе Союзных войск на Тихом океане генерал-лейтенанта Кузьму Деревянко и, не стесняясь в выражениях, устроил ему разнос, угрожая вторгнуться на Сахалин, если авиация США не получит доступ к лагерю военнопленных в Хыннаме в течение 24 часов. Макартур указывал на Сахалин и Южные Курилы, заявляя, что острова исконно японские (это, надо сказать, подтверждают в своих дневниках первые русские кругосветные мореплаватели Крузенштерн и Головнин) и что японская нефтедобывающая концессия “Kita Karafuto Sekiyu Kabushiki Kaisha” на советском Северном Сахалине с разрешения и при участии Кремля до апреля 1944 года исправно поставляла топливо японскому военно-морскому флоту, воевавшему против американцев на Тихом океане, и на 50 процентов обеспечивала потребности Японии в нефти во время Второй Мировой войны. В Кремле, видимо, и сами поняли, что переборщили и что дело совсем нешуточно пахнет порохом. Когда на следующий день после инцидента с “Бешеным” над лагерем военнопленных в Хыннаме появился ещё один американский В-29, советские истребители мешать ему не стали.
Через три недели после вышеозначенного заявления Макартура американское политическое руководство во главе с малодушным и уступчивым президентом Трумэном пошло на попятную. Инцидент с обеих сторон решили замять. Американское командование сделало всё, чтобы драматический рейс “Бешеного” в Хыннам как можно быстрее забылся. Офицеры разведки Военно-Воздушных Сил США провели дознавательную встречу с Квином и членами его экипажа, после чего протоколы бесед с ними засекретили на несколько десятилетий. Бомбардировщик В-29 “Бешеный” записали в сводку потерь как пропавший без вести 19 сентября 1945 года (то есть за десять дней до его посадки в Северной Корее) в результате некоего “столкновения” в воздухе, без указания места лётного происшествия. В Управлении национальных архивов и учётных документов США экипаж этого самолёта до сих пор значится как находившийся в плену у японцев в Чинсене (на юге Кореи) вплоть до окончания Второй Мировой войны.
По советской (неофициальной и ничем не подтверждённой) версии, принуждённый к посадке в Хамхыне бомбардировщик В-29 выполнял разведывательную миссию, связанную с атомными исследованиями в Хыннаме и Хамхыне, где ещё в 1930-е годы японцами был построен большой научно-производственный комплекс, включая Хыннамский химический комбинат. Там же имелась крупная электростанция и разрабатывался минерал монацит, содержащий радиоактивный элемент торий. В 1943 году руководителем японской ядерной программы под названием “Ни-Го” стал доктор Ёсио Нисина (друг Нильса Бора). До сих пор появляются сведения, что будто бы в ночь с 12 на 13 августа 1945 года в Японском море (как раз напротив Хыннама) был уничтожен прототип японской атомной бомбы, который или взорвали вдали от берега обычным динамитом, или просто утопили, чтобы объект не достался врагу. Сразу после освобождения Северной Кореи от японской оккупации научно-техническое направление ядерными работами в Хыннаме (но уже под советским контролем) возглавил японский профессор Тамура, известный своими левыми и прокоммунистическими воззрениями и ранее неоднократно подвергавшийся преследованиям в Японии. Поговаривали также, что осенью 1945 года под его началом над атомным проектом в Северной Корее работали “интернированные” японские и немецкие специалисты.
В подтверждение того, что американский бомбардировщик В-29, принуждённый 29 августа 1945 года советскими истребителями к посадке в Хамхыне, занимался разведдеятельностью над Северной Кореей, советские представители так ничего и не смогли предъявить. Кое-что могла бы прояснить отснятая фотоплёнка бортового АФА К-20, конфискованная вместе с фотокамерой советскими военными властями, но о её местонахождении и содержании до сих пор нет никаких сведений.
Инцидент с бомбардировщиком В-29 “Суперфортресс” (заводской номер 44-70136, бортовой номер 28, бортовое название “Hog Wild” – “Бешеный”) в Америке считают первой искоркой “холодной войны”. Пройдёт каких-то пять лет, и пламя начатой коммунистами вполне горячей войны охватит всю Корею.