Русский путешественник в Северной Корее Н.Г. Гарин-Михайловский

Россия и Корея по-настоящему встретились во второй половине XIX в., когда обрели общую границу. Первые русские путешественники посещают в это время Корею, а первые корейцы переселяются на российский Дальний Восток.

Мое личное путешествие в Корею началось, благодаря первым русским путешественникам. Их было немало во второй половине XIX в. – Корея и корейцы явно привлекали внимание и россиян, и российского правительства.

Cреди записок и воспоминаний о Корее того времени я бы выделил книгу известного писателя Н.Г. Гарина-Михайловского “По Корее, Манчжурии и Ляодунскому полуострову. ( Карандашом с натуры )”. В 1898 г. он принял участие в экспедиции А.И.Звегинцева, побывал на самом севере Кореи в районе рек Туманган и Амноккан и посетил район горы Пектусан. Главная задача экспедиции и самого Н.Г. Гарина-Михайловского состояла в проведении географических исследований в тех местах, однако, будучи вдумчивым и доброжелательным наблюдателем, он одновременно очень интересовался обычаями корейского народа, записывал местные сказки и предания. Хотя в России долгое время была более популярна другая книга о путешествии по Дальнему Востоку – “Дерсу Узала” В.К. Арсеньева, – это- невполне заслуженно. На мой взгляд, дневники Н.Г. Гарина-Михайловского – намного интереснее, в них больше живых и ярких зарисовок, постоянно встречаются вкрапления из местных преданий, меньше сухого описания пройденного маршрута. Может быть, настанет время, когда по мотивам записок Н.Г. Гарина-Михайловского тоже будет поставлен фильм.

Автор оставил зримый и впечатляющий образ своего путешествия по отдаленному Северу Кореи. Я предлагаю читателю присоединиться к Н.Г. Гарину-Михайловскому и остановиться на некоторых, наиболее любопытных страницах его записок.

Начну с небольшого отрывка, рассказывающего о его путешествии по реке Туманган (в старом русском написании Туманганг) и ее притокам:

«Дорога поднимается на утес… Мы присели на утесе и смотрим на панораму гор. Солнце близко к горизонту, ярче даль дорогих, золотой пылью заката осыпанных ковров (цветущих горных лугов – М.Р.) и точно замер в воздухе последний вздох ясного безмятежного дня. Тихо кругом, природа, закат и даль гор, как нежная музыка, навевают покой душе. Как будто уже был когда-то в этих горных теснинах, видел эту даль и краски ее и снова переживаешь прелести былых ощущений.
Пожилой кореец, в белой кофточке и черной волосяной, с большими полями и узким донышком шляпке, сидя на корточках и раскуривая свою маленькую на длинном чубуке трубочку, рассказывал нам новую легенду.
-У ног наших как расплавленный в огнях заката Туманганг, а кругом горы, беспредельная даль их, и там дальше, куда идти нам, они все выше и выше, пока молочными очертаниями не сливаются с небом. А на горах ковры с фиолетово-золотым отливом, а там внизу в долинах уже тень, и прячутся в ней фанзы мирных корейцев…
Сладко зевают рассказчики, предвкушая близкий безмятежный сон».